В Эстонии финнов считают честными и прямолинейными. Вообще это хорошая характеристика, но нет ничего столь многослойного и извилистого, как отношения Финляндии с Россией. Не зная тонкостей этих отношений, эстонцы ошибочно считают, что финны в плане России наивны.

В случае обычных граждан зачастую может быть так, однако деятели финской внешней политики знают своего восточного соседа. Эстонцам трудно понять: то, что так наивно звучит, — часть финской традиции — справляться с Россией. Притворная наивность помогает создать хорошие отношения с Россией — и Финляндия всегда пытается это делать, какой бы безнадежной ни была ситуация. Сторонний наблюдатель никогда не может знать точно, где проходит грань между притворством и искренним доброжелательством. Так и задумано. Действительно ли фирму Аиристон Хелми (Airiston Helmi), скупавшую землю в архипелаге Турку, подозревают только в экономических преступлениях? Газопровод «Северный поток» и атомная электростанция Ханхикиви, которую строит в Финляндии Росатом, — действительно чисто экономические проекты? Перемещения российских военных учений и подразделений — действительно лишь оборонительные действия? Финны зачастую избегают прямых ответов на эти вопросы.

Воля финнов к обороне в любом случае находится на высшем уровне в Европе, и в обороноспособность они вкладывают много. Гибридные опасности они тоже воспринимают всерьез. Оценки опасности со стороны России у Финляндии и Эстонии довольно одинаковы. По обе стороны Финского залива твердо знают, что Россия пытается достичь на своих окраинах максимального влияния и использует для этого широкий ассортимент средств.

Однако Эстония могла бы поучиться у Финляндии манере общения с Россией. Финляндия во всем пытается сохранить диалог со своим восточным соседом. Это сложная и опасная игра. Россия пытается использовать двусторонние отношения со странами ЕС, чтобы разрушить европейское единство и продемонстрировать свои трактовки. Не стоит предлагать ей слишком много возможностей для этого. В Эстонии к диалогу Финляндии и России относятся с обоснованным недоверием.

Эстонии нет смысла ставить целью подобный тесный диалог с Россией, для этого у нас нет ни предпосылок, ни потребности. Но Эстонии было бы полезнее более активное общение с восточным соседом. Мы должны знать Россию, а для этого необходимы контакты.

У Финляндии есть четкое представление о своих интересах и позициях в отношении России, от которых она не отходит. То, где и как деятели внешней политики выражают эти точки зрения, — уже вопрос дипломатического навыка и оценки — не всегда надо повторяться или быть как можно более острым. Я имею здесь в виду официальные внешнеполитические выступления, а не более широкие общественные дискуссии. Критическое публичное обсуждение на тему России необходимо и является частью демократии.

Притворству на финский манер сопутствует опасность, что и у самих финнов сотрется грань между наивностью и притворством, и в рассказы о добрососедских отношениях начнут верить буквально. В Финляндии дает о себе знать тень самоцензуры времен финляндизации, хотя в последние годы финские дискуссии на тему России стали намного более открытыми. Зато в Эстонии критики в адрес России можно наслушаться вдосталь, однако и нам, и Финляндии необходим анализ, основанных на знаниях и без эмоций.

Диалог с Россией — тема, вызывающая споры и ссоры во всем Евросоюзе. Больше диалога часто требуют те, кто хотел бы пойти на уступки России, например, отменить санкции, и склонен верить в ложь Кремля. Но, чтобы начать диалог, должно быть четкое понимание, что диалог сам по себе — не уступка и его ведение не означает, что мы должны идти на уступки, особенно в жизненно важных для нас вопросах.

Диалог — это и не панацея, которая убрала бы глубинные причины конфликта между Россией и Западом или изменила бы российскую стратегию, в центре которой лежит ослабление Запада и усиление российской сферы влияния. От ссор между странами ЕС выигрывает, конечно, Россия, цель которой — разрушить европейское единство.

Кристи Райк — директор Эстонского института внешней политики